“Если бы мне пришлось охарактеризовать Джанни одним словом, то я сказал бы,

что он сама страсть”. Элтон Джон, любовник и близкий друг Джанни Версаче.

Безграничная фантазия, южный темперамент, неотразимый шарм и конечно же улыбка фортуны помогли простому итальянскому портному стать самым известным итальянским дизайнером прошлого столетия. Смелые, раскованные, неизменно эротичные модели от Versace покорили модный Олимп и сердца звезд Голливуда, невольно рекламировавших стиль “от Версаче”, а также принесли своему создателю миллиарды долларов. Но, к сожалению, роковая случайность оборвала творческий путь великого мастера моды …

Сегодня имени Версаче обязательно сопутствует слово «империя». Созданная руками самого великого мастера с помощью почти всей его многочисленной семьи, «империя Версаче» процветает и сегодня, даже после смерти главного ее вдохновителя. Секреты успеха, как и загадки бурной жизни и внезапной смерти Джанни Версаче, для многочисленных поклонников его дела и бесспорного таланта навсегда останутся тайной, покрытой версиями и слухами.

2 декабря 1946 года в южном итальянском городке Реджио ди Калабрия, в небогатой, но дружной семье родился мальчик. Мать семейства — Франка, профессиональная портниха — взрастила в детях дух товарищества и чувство локтя. Она считала, что самое главное — это научить своих троих детей быть достойными гражданами и помогать друг другу в сложных ситуациях. Как потом о своей матери скажет гений моды: «Она была простой портнихой с сердцем королевы». “Я не был материнским любимцем, – вспоминал он. – Скорее подушечкой, в которую она частенько втыкала иголки-упреки. Санто был всегда прав, я – виноват всегда во всем. И только когда я повзрослел и стал известным модельером, мать неожиданно открыла меня для себя. Стала разговаривать, задавать вопросы, интересуясь моими проблемами. Не знаю, может быть, в этом и есть смысл моей жизни и моего творчества – добиться ее внимания!”

Однако, с мамой у Джанни Версаче были непростые отношения. Помимо него, у нее было еще двое детей – дочь Донателла и сын Санчо. Вопреки стараниям Джанни, Франческа не обращала на младшего сына никакого внимания, отдавая большую часть своей любви Санто. А Джанни жадно ловил каждый ее взгляд, следил за каждым ее шагом, мечтая стать ее помощником-закройщиком. “Не знаю, может быть, в этом и есть смысл моей жизни и моего творчества – добиться ее внимания!”, – вспоминал он позже.

Но вернемся в детство Джанни. В 7 лет он испытал первый эмоциональный шок, увидев, как мать снимала мерки с клиентки – прекрасной молодой женщины в кружевном белье. Франческа оборачивала ее тело в черный бархат, подкалывала булавками складки, учитывая каждую линию тела. Джанни завороженно наблюдал за этим священнодействием. Перед его восхищенным взором полуобнаженное тело незнакомки облачалось в изумительный наряд, умело подчеркивающий природные достоинства и скрывающий недостатки. На всю жизнь Джанни запомнит это, предпочитая впоследствии работать только “напрямую с телом” и пренебрегая предварительными эскизами на бумаге. “Эскизы были для меня как шпаргалки – так, для памяти. Благодаря матери я понял, как важно работать непосредственно с телом, чтобы видеть и чувствовать, как ложится ткань, как она взаимодействует с линиями женщины. Такая работа, возможно, и является истинным призванием кутюрье. Одежда человека, как и его душа, – единственна и неповторима. Помню, что перед тем, как делать выкройку и первый отрез ткани ножницами, мать крестилась”.

Свои первые детские годы, проведенные рядом с ней, Версаче вспоминал так: «Вокруг меня были платья, платья, платья. Думаю, что своим мастерством и профессионализмом я обязан матери». Каждое утро мама с сыном просыпались в 7.30 утра, завтракали и отправлялись на работу. Утренняя дорога пролегала мимо небольшого борделя, который находился по соседству с их ателье.

Франческа прекрасно осознавала, что для восприимчивой детской психики притон разврата — зрелище неподходящее, а потому, проходя мимо борделя, внушительным для женщины кулаком она прямо давала понять сыну, что смотреть в сторону дома «взрослых наслаждений» постыдно и запрещено. Послушный мальчик и не смотрел. «Может, поэтому в дальнейшем я всегда боялся и избегал пошлости, — размышлял впоследствии тот покорный мальчик, уже великий модельер, — может, поэтому всегда считал идеалом женщину, невинную как ангел?»

Даже в спорных моментах воспитания он приписывал своей матери лучшие черты. Однако идиллии в их отношениях не было. Многочисленные свидетели-соседи вспоминая Джанни, рассказывают: «Франческа вообще была к нему безразлична, отдавая предпочтение Санто, второму сыну». А вот Джанни не был любимчиком Франчески. Это грустно и странно, что среди самых близких людей талантливый ребенок и главный помощник в семейном ателье рос изгоем, обделенный материнской нежностью, в своем душевном одиночестве страдая от холодности единственной близкой ему женщины. Может, поэтому он не отходил от нее ни на шаг — ни дома, ни на работе, и по дороге в ателье и обратно всегда держал ее за руку. А за ее работой он вообще мог наблюдать часами…

Когда Джанни исполнилось 9 лет, директор школы заметной надписью в дневнике вызвал Франческу по поводу возмутительнейшего поведения Джанни: «Вам стоит больше времени уделять воспитанию своего сына. У вас растет настоящий сексуальный маньяк!» И в качестве «вещественных доказательств» предъявил отобранные у Джанни рисунки. Это были эскизы. Нарисованные еще робкой, совсем неумелой рукой пышнотелые силуэты Джины Лоллобриджиды и Софи Лорен в милейших вечерних нарядах, сотворенных мальчиком специально для их соблазнительных форм.

Но вопреки беспокойству директора школы Джанни вовсе не интересовался сексуальными тайнами взрослого мира. Он воспринимал женские силуэты как моделей, которых ему хотелось «обнять» сказочными нарядами… Таков был результат сильнейшего впечатления, оказанного на ребенка в ателье во время визита красивой заказчицы его матери.

Родители с самого детства Джанни мечтали о карьере архитектора для сына. Он поступил на факультет архитектуры, но продолжал рисовать. Франческа вмешалась в судьбу сына, наверное, первый раз так кардинально! Она заставила его бросить учебу, чтобы сделать своим полноправным помощником в ателье. Джанни не сказал ни слова против. Ему тогда было 18 лет. Активно работая «в четыре руки» с матерью, он не забывал быть в курсе модных веяний, посещая показы в Париже, Лондоне, Флоренции, Риме… Он работал много и плодотворно.

О виртуозном таланте молодого Версаче прослышал некий состоятельный миланский бизнесмен, планировавший вложить капитал в новое дело. Погожим днем 1970 года он позвонил в ателье, предложив Джанни приехать в город и попробовать открыть свое дело. Ни минуты не колеблясь, молодой человек купил билет и в тот же вечер вылетел в Милан.

“Невероятно, как один телефонный звонок, – вспоминал Джанни, – может изменить жизнь. Едва оказавшись в Милане, я понял, что мне предоставляется шанс проявить себя. И я стал работать”. В 1978 году Джанни открывает свой первый Дом моды, сделав его президентом брата Санто, а вице-президентом – сестру Донателлу.

Он спешил жить. Версаче отчетливо понимал, что выход у него один-единственный: брать себя за шиворот и не терять времени даром. Возможностей проявить себя в Милане было, скажем так, немало: он представлял себе картину собственной будущей империи — неограниченная власть и авторитет, деньги и влиятельность.

Практически сразу же по приезду в «город мечты» удача улыбнулась ему. Версаче приглашали подработать в такие известные и престижные дома моды, как Genny, Valentino, Complice, Callaghan. Он не переставал удивлять народ своими простыми, но в то же время креативными идеями.

Энцо Никозиа, владелец Florentine Flowers из Лукки, вызвал Джанни как «скорую помощь» для создания своей новой коллекции. Покупатель становился все более требовательным. Его отныне интересовало громкое имя, мощный бренд создателя как гарантия качества. Таким своеобразным знаком качества и стал молодой итальянец. О его экспериментах в мире моды ходили слухи! Одна из первых коллекций была сметена за считанные дни. Версаче превратился в «странствующего кутюрье». Фабрики буквально разрывали его на части, заваливая выгодными предложениями. Проводя бессонные ночи перед эскизами, Джанни все чаще и чаще приходилось бороться с мечтами о собственной независимости. О собственном успешном бизнесе. Однако финансовая сторона дел обстояла не столь безукоризненно, как творческая.

Как правило, гениальным людям трудно с кем-либо сработаться (за исключением, пожалуй, только D&G), и очень скоро Джанни понимает, что он может разработать свое направление в моде, свою линию. Однажды с дружественным визитом от Франчески на пороге его скромного жилища появился брат. Санто делился своими впечатляющими успехами финансиста, Джанни — мыслями о возможной и столь желаемой профессиональной независимости. Утром брат уехал. Но прошло около трех месяцев, и Санто вернулся. С деньгами. В 1976 году он окончательно переехал в Милан, и в 1978 году братья создали марку Gianni Versace и свой Дом моды, подключив к делу и сестру Донателлу.

«GV в Милане. Здесь и сейчас. Абсолютная экстравагантность» — реклама в популярнейшем «Harper? s Bazaar» в июле 1977 года открыла эру Версаче. Модельер прекрасно умел улавливать настроение времени — его роскошный стиль как нельзя лучше соответствовал звездным восьмидесятым. Мастер провоцировал публику, у него все было «слишком» — платья слишком смелые или слишком яркие. Он предлагал одежду, филигранно подчеркивающую естественные формы красивого тела. Балансируя на грани кича, Джанни Версаче сумел адаптировать экстремальный молодежный стиль для любящей роскошь состоятельной и капризной клиентуры.

Сдержанные лондонцы долгое время не принимали дизайнера, считая его вульгарным. Чересчур короткие и узкие юбки, чересчур глубокие вырезы, чересчур высокие каблуки. Армани, обвинивший Джанни в стремлении превратить высокую моду в порнографическое шоу, был, по правде сказать, не так уж и далек от истины — Версаче сам не раз признавал, что источником вдохновения ему зачастую служили детские воспоминания о проститутках родного городка!

В 1978 году увидело свет и первое детище Дома Versace. Это была коллекция женской одежды, поражающая своей соблазнительностью. Вечерние платья в исполнении Джанни потрясли итальянскую публику. Случилось то, что должно было случиться: талант Версаче признали.

Дебют женской коллекции состоялся в марте 1978 года. «Сидящие в первом ряду надевали солнечные очки, чтобы защитить глаза от этого яркого великолепия. Какой наряд лучше? Невозможно было решить», — говорит Вики Вудс из английского «Harpers & Queens» о первых шоу Версаче. А за кулисами между богинями-манекенщицами метался сам кутюрье — поправлял «оперение», нежно обнимал, прижимал к груди, благословляя воплями исступленного восторга: «Bella! Bellissima! Piu bella»… Так все начиналось.

Непонятно, каким образом Джанни предугадывал веяния моды нового сезона. Он не поддерживал тенденции, диктуемые другими авторами в мире моды — он разрабатывал свои. Например, 80-е годы 20 века он назвал «шикарными». А его коллекции в тот период были более смелыми, более открытыми и более яркими, чем у других кутюрье. Он обожал корсеты, декольте и подчеркнуто-плавные линии женского тела. Дом Версаче старался угодить не только дамам: там выпускались и коллекции для мужчин, но основной акцент все-таки делался на одежду для прекрасной половины человечества.

Версаче никогда не боялся экспериментов в творчестве. Он с легкостью мог комбинировать шелк (материал, который боготворил) и частички металла, грубую кожу с искусственным мехом. В 1982 году Джанни создал блестящую коллекцию, как в прямом, так и в переносном смысле. Все платья были изготовлены из тончайших аллюминиевых пластинок. Внешне это напоминало рыбью чешую, но эффект был потрясающим — публика вновь была в восторге.

Многомиллионные гонорары и всемирная слава не вскружили голову кутюрье, который оставался простым в общении и очень щедрым человеком. Его обожали такие разборчивые манекенщицы, как Наоми Кемпбел и Клаудия Шиффер. Маэстро, судя по всему, отвечал им взаимными чувствами: гонорары этих моделей были на порядок выше, чем у коллег по цеху. Версаче выводил на подиум 16 лучших манекенщиц, платил им по 10 тысяч долларов в день. Роскошь его моделей действовала магически.

Узнаваемый символ — голова медузы Горгоны — говорил о принадлежности к звездам рок-н-ролла или о больших капиталах и амбициях владельца. Он одевал принцессу Диану, эксцентричную Мадонну, сексуального единомышленника Элтона Джона, Стинга, Элизабет Херли, Джона Бон Джови и весь Голливуд. Он создавал костюмы к балетам Мориса Бежара.

А когда за дело брался сам Джанни, устоять было вообще невозможно! Особенно в том деле с китайским фарфором. Запуская линию посуды, Версаче отослал несколько ящиков, заполненных фарфором, самому Сильвестру Сталлоне. Набил его комнаты подушками и мебельными тканями, сундуками разнообразной одежды на тысячи и тысячи долларов. То же самое повторил и с Клаудией Шиффер. «За столь щедрое внимание к собственным персонам первый и вторая с удовольствием и абсолютно бесплатно согласились позировать обнаженными для журналов, прикрывшись исключительно блюдами от Versace», — вспоминала бывшая подруга Сталлоне Джанис Дикинсон.

Отныне повзрослевший мальчик-изгой, ставший великим диктатором мировой моды, мог позволить себе все! Он скупал многоэтажные дома и огромные виллы. Издавал книги, заполненные снимками лучших фотографов и многозначительными текстами. Путешествовал, опустошая антикварные магазины с императорской расточительностью. А еще он мог позволить себе любить. Искренне и много…

Со своим страстным любовником Версаче познакомился 21 октября 1990 года в VIP-гей-клубе «Colossus». Некий Эндрю Кунанан, двадцатиоднолетний американец из Сан-Диего, оказался в жизни Версаче судьбоносным персонажем. В ту ночь Версаче сам предложил ему посетить свой замечательный дом на небольшом озере Комо на севере Италии. Бывал ли там Эндрю — загадка. Известно другое — Кунанан не раз принимал участие в сексуальных оргиях прославленного кутюрье. Версаче предавался любовным утехам в компании Антонио Д? Амико.

Последние четырнадцать лет своей жизни модельер почти не расставался с этим человеком. Он сделал Антонио Д’Амико своим помощником и управляющим сетью магазинов «Istane». Часто они вдвоем подбирали какого-нибудь смазливого объекта с вечеринки в одном из многочисленных тематических клубов Майами, занимались сексом, щедро расплачивались и, удовлетворенные жизнью, ложились спать. Так продолжалось дни, недели, годы. Принципиально давно уже ничего не менялось… И год 1997-й не внес сколько-нибудь видимых изменений.

15 июля. После очередной вечеринки где-то в районе 8.30 Д’Амико разбудил Томас (администратор дизайнера): в это раннее утро у него была назначена партия в теннис. Господин Версаче отсутствовал: он ушел за утренней прессой… Около 8.45 утра Д’Амико спустился к завтраку. В это время и раздались выстрелы. Д’Амико выглянул в огромное витражное окно и увидел лежащего на ступенях Версаче. Он закричал и выбежал из дома. Рядом с распростертым телом растекалась лужица крови.

В одно мгновение всемогущий дизайнер мировой моды, владелец фешенебельных особняков и мультимиллионного состояния, безобидный гений Версаче закончил свой жизненный путь.

Убийцей был Эндрю Кунанан, в голове которого крутились мысли о том, что Версаче как никто другой в этом мире заслуживал смерти. Июльский номер «Vanity Fair» описывал на зависть всем и каждому языческую роскошь жизни дизайнера в «Casa Casuarina», майамском дворце Версаче, и пестрел фотографиями роскошного семейного пикника с Версаче и Д’Амико на центральном плане. Это стало последней каплей для так официально и не признанного любовника великого модельера. И 15 июля 1997 года он, запихнув пистолет в пакет, удалялся от особняка.

В настоящее время Дом моды Versace остается одним из самых успешных в своей сфере. Полный контроль над ним, как с творческой стороны, так и с финансовой, взвалила на свои хрупкие плечи сестра бывшего хозяина Донателла Версаче. Среди друзей — заказчиков этого Дома — только самые успешные и богатые люди: Мадонна, Виктория и Дэвид Бэкхемы, Гвинет Пэлтроу и многие-многие другие. Донателла доказала, что она достойно сменила на посту своего гениального брата Джанни, загадочная жизнь и таинственная смерть которого мало кого могут оставить равнодушным.

Одежда с торговым знаком Дома Версаче — головой медузы Горгоны (этот античный персонаж всегда вдохновлял модельера), была и остается символом богатства и положения в обществе.