Про него говорят: «Актер от Бога», — а ему неловко. Во-первых, «зачем упоминать имя Всевышнего всуе»? Во-вторых, «у каждого свое мнение». Да и к ролям своим Дюжев относится несколько иначе, нежели большинство актеров: пи одну из них не выделяет как лучшую и никогда не вживается в образ всецело. «Ведь что такое роль? — размышляет Дмитрий. — Это история другого человека. Нужно представить ее максимально достоверно, а значит, прежде всего исключить из игры себя. Я никогда не играю себя на экране. Даже если режиссер говорит: «Войди в кадр и сделай, как чувствуешь», — я ему киваю, а сам все равно что-то другое «подкладываю». Точно так же не могу определить, какой из моих героев мне более дорог. Конечно, в процессе работы над фильмом ты привязываешься к образу. Полюбив героя, как своего ребенка, начинаешь с ним играть, воспитывать его, одеваешь, раздеваешь, делаешь все процедуры, как с родным дитя, и потом уже не можешь сказать, что этот персонаж любимый, а тот — нет. Дети ведь все любимы одинаково. Просто один из них послушный, другой — шкодник, но они все твои дети - будь то Космос в «Бригаде», монах в «Острове» или белобрысый пионервожатый Кольцов в «Каникулах строгого режима».
Дмитрий, «Каникулы...»прошливкинотеатрах с невероятным успехом! Скажите, а это правда, что когда-то вы, подобно вашему герою, трудились в пионерлагере?
Правда (смущенноулыбается), но наши истории вряд ли как-то перекликаются. (По сюжету фильма милиционер Кольцов, волею обстоятельств оказавшийся за решеткой, совершает побег из колонии вместе с рецидивистом по прозвищу Сумрак, героем Сергея Безрукова. Харизматичная парочка оказывается в пионерлагере, где начинаются их веселые приключения. — Прим. ред.). Я учился то ли на третьем, то ли на четвертом курсе театрального института. Моем)' другу предложили взять старший отряд в лагере на Черном море. Там нужно было устраивать праздники, капустники, и требовался человек, который мог бы дать профессиональный совет. Вот друг и предложил мне поехать вместе с ним. Прибыли на место, и первое, что я вижу: стоят парни практически такого же телосложения, как у меня, курят, плюются. Подходит старшая пионервожатая и говорит нам с другом: «Знакомьтесь, это ваш отряд. Милости просим». И мы поняли, что жизнь нам предстоит веселенькая! Чтобы как-то себя поставить, тут же пустили в ход нравоучения, задали тон общения. Возраст у наших воспитанников был сложный — 14-16 лет, когда страсти накаляются и юношеский максимализм рвется наружу, так что ответственность была колоссальная. Парии встречались с девчонками, а этого, к примеру, нельзя было допускать категорически, потому что в случае беременности вся ответственность легла бы на вожатых: мол, недоглядели. Да и на нас девочки смотрели не как на братьев по разуму, а как на привлекательных молодых людей, с которыми им хотелось пойти на дискотеку. Конечно, определенное расстояние было, и девочки вроде бы нас слушались, по при этом могли кокетливо спросить: «Дмитрий Петрович, ну вы все-таки зайдете к нам в тихий час?» Типа колыбельную напеть. Быстро сообразить, как вести себя в таких ситуациях, получалось не всегда, но в то же время было приятно, что мы такие молодые, а уже можем договориться с ребятами, проявить свои амбиции воспитателей и организаторов.
Кстати, мой друг в первый же день влюбился в вожатую другого отряда. Просил меня подежурить, пока он сидит с ней у моря и смотрит на звезды. И так было каждую ночь. (Смеется.) Зато днем с лихвой отрабатывал свое ночное отсутствие — рисовал плакаты, декорации. Правда, с таким сонным видом, что мне становилось его жалко. Бывало что-то мастерит, а потом вручает мне со словами: «Димон, тут все, что нужно. Только вечером мне снова надо уйти, ты уж подежурь, а?» В общем, в том лагере прошла целая маленькая жизнь. Когда смена закончилась, у нас была «королевская ночь», когда все плакали, вешались на шею и говорили: «Дмитрий Петрович, ну как же мы теперь без вас будем?» А я уже и сам хотел с ними дружить, кому-то обещал посодействовать при поступлении в театральный институт, мы строили планы на будущее, но потом конечно же потеряли друг друга из виду.

«А МОЖЕТ, ОТВЕРГНУТЫЙ ВАМИ ЧЕЛОВЕК СПАСЕТ ВАМ ЖИЗНЬ»

В «Каникулах...» ваш герой пострадал от милиции за правду. А вам приходилось переживать нечто подобное?
От милиции — не доставалось, я ведь законопослушный гражданин своей страны. А за правду расплачиваться приходилось — и разбитым носом, и фингалами под глазами. Что касается «Каникул строгого режима», я сыграл не столько милиционера, сбежавшего зэка или пионервожатого, сколько просто настоящего человека, чьи жизненные принципы превыше инстинкта самосохранения. Для Кольцова важнее всего справедливость. Он не может оставаться равнодушным к злу, идет и наказывает его. Независимо от того, что с ним будет
дальше. И, конечно, попадает в передрягу, потому что те, кого он решил разоблачить, не смогли этого так оставить.
Вообще, я много размышлял над тем, почему люди преступают закон. И есть ли такие принципы, ради которых человек вправе причинить другому зло. Мой ответ однозначен — нет. Потому что все люди — братья и родственники. В этом я убежден. На примере истории «Каникул...» мы видим, что люди, каких бы религий и правд они ни были, изначально рождаются младенцами, чистыми созданиями. И лишь потом мы начинаем отличаться, потом}' что набираемся некоего «придуманного опыта». В джунглях одни законы жизни, в цивилизованных странах — другие, есть тонкости, характерные для Западного мира и Восточного, и все это начинает нас разделять. Появляются те самые принципы и правила, которые иной раз могут толкнуть человека на страшный поступок...
Еще одна серьезная тема, которая затрагивается в «Каникулах...», — это проблема реабилитации людей, вышедших из тюрем. Вот взять Сумрака. Он всю жизнь просидел в заключении и не знает другой жизни. И оказавшись в социуме, вдруг понимает, как это, оказывается, сложно — быть свободным, строить отношения. Вопрос же в том, насколько мы даем таким людям адаптироваться, помогаем ли им, как к ним относимся — как к изгоям общества или как к людям, которые только начинают жить? И стоит ли их сторониться? Кто знает, может быть, отвергнутый вами человек когда-нибудь спасет вам жизнь. Ведь и такое случается.

«Я НАУЧИЛСЯ ТВОРИТЬ СКАЗКУ ВО ВЗРОСЛОЙ жизни»

Чем дольше человек живет, тем чаще черпает ответы на свои вопросы из воспоминаний детства. Кого и что прежде всего вспоминаете из детских лет вы?
Родителей.Я рос в Камышине и в Астрахани. Почему-то вспоминается наша речка.
Бывало едешь мимо нее, остановишься, искупаешься и продолжаешь путь. И переживаешь за мокрые волосы, чтобы родители, не дай бог, не догадались, что я искупался без их ведома, иначе очень бы на меня осерчали. Приходилось быстренько сушиться, прямо по дороге до дома. (Улыбается.)
Какие наставления родителей вам дороги до сих пор?
Как-то в разговоре отец спросил меня: «Сынок, кем бы ты мечтал стать, чего бы хотел в жизни добиться?» Мы долго рассуждали с ним на эту тему, а потом папа и говорит: «Знаешь, наверное, мне не так уж и важно, кем ты станешь и чем будешь заниматься. Мне важнее, чтобы ты стал просто хорошим человеком. Этим будет оправдано любое твое деяние». Я помню об этом всегда.
Вы, как и отец, стали актером. В какой момент зародилась эта мечта?
Наверное, впервые это желание возникло во мне в связи с развенчанием сказки про Деда Мороза. В детстве родители рассказывали мне много добрых предновогодних историй. О том, как Дед Мороз звонит в дверь и перед боем курантов оставляет подарок. А до этого мне нужно было сказать снежинкам в форточку, что именно я хочу получить, и они якобы передадут ему мою просьбу. Я верил в это свято лет до 10-11, пока однажды мы с отцом не отправились на гастроли. Во время одного из спектаклей мы разговорились с его коллегой — актрисой театра. Я в красках рассказывал ей о нескольких визитах Деда Мороза, о том, как он под-кладывал мне подарки. Она посмотрела на меня и совершенно искренне спросила: «Димочка, неужели ты веришь в эти сказки?» Я пытался ей доказать, что все это правда, но она лишь улыбалась. Когда отец вернулся со сцены, я пристал к нему с расспросами: мол, почему эта женщина мне не верит. Папа сел со мной рядышком и спросил меня: «Димка, ты хочешь быть самым умным и смелым на свете?» А я продолжаю с упорством допытываться: «Пап, ну ты мне скажи. Есть Дед Мороз или вы меня с мамой все это время обманывали?» А он опять: «Дим, ты хочешь стать президентом или бомжем, пиратом или нищим, да кем угодно?» «А Дед Мороз-то есть?» — не унимался я. «Я хочу, — продолжал отец, — чтобы ты окончил школу и пошел в театральный институт. Тогда эту сказку про Деда Мороза, про снежинок и волшебство, которое происходило под елкой в канун Нового года, ты сможешь воплотить в жизнь сам и потом передать это своим детям. Я буду очень рад, если ты станешь артистом или режиссером и продолжишь нашу сказку». Естественно, я очень расстроился. Приехал домой к маме и высказал ей свое недовольство по поводу многолетнего обмана. Для меня, ребенка, это стало огромным разочарованием, ведь в следующий Новый год уже некого было ждать. Все оказалось настолько прагматично. Когда родители в канун очередного Нового года спрашивали, что подарить, я отвечал, что мне уже ничего не надо. Но зато я задумался над словами отца и впоследствии действительно научился творить сказку во взрослой жизни. И в школе, и в театральном институте, и в ТЮЗе.

Несколько раз даже играл роль Деда Мороза на елках и от всеобщего восторга, писка и детских восторженных глаз получал невероятное удовольствие. Чувствовал свое жизненное призвание, оправдывал отцовскую легенду.
Вы похожи на отца?
Да, многим. И характером, и жизнерадостностью. Папа всегда вставал с постели в отличном расположении духа и никогда не начинал грустить о том, что проснулся как-то не так, что надо решать какие-то проблемы. Он был бодр и счастлив от того, что начался новый день с новыми надеждами, впечатлениями и радостями. Открывал окно и впускал в дом свет и тепло. И не валено, какая погода стояла на дворе. Говорил: может быть, именно этот день принесет наивысшее счастье и удовольствие, которые ты никогда не испытывал и не знал доселе. Так и в христианстве: ты должен проживать каждый день как последний, он дарован тебе, так прими его как подарок. Не увязай в грустных мыслях, а радуйся тому, что есть этот день и ты живешь здесь и сейчас, являясь современником многих замечательных людей, и тебя ждет множество ярких и неожиданных открытий. Папа умел устраивать праздник из ничего. Вернулся ли я из школы, забрал ли сестренку из детского сада, пришла ли мама с работы — мы все время жили в ожидании отца. Знали, что он придет, и бам — что-то включится, и начнется веселье. Тогда ведь все было в дефиците, продукты отпускались по талонам. А папа мог из кусочка колбасы устроить нам, детям, настоящий праздник.
Дмитрий, вы очень рано остались один на один с миром (в юности актер потерял сестру, а вслед за ней — отца и маму. — Прим. ред.). Что помогает человеку преодолеть чувство отчаяния, безысходности, жить дальше?
Знаете, я воспринимаю жизнь в соответствии с тем, как написано в Библии. Отчаяние — все равно что уныние, а это большое заблуждение. Ну как может быть человек в депрессии? Значит, он не любит жизнь, Бога не любит, людей не любит, себя не любит. Это грех. А от греха душа чернеет. Если часто пребываешь в унынии, то с годами тяжелеет тело, начинают возникать ощущения недомогания. С отчаянием нужно бороться, лечить человека кардинально, пусть даже и поркой. Окатить ледяной водой — и к горячей печи. И с людьми умными, старцами, нужно общаться, это тоже лечит. И на исповедь ходить, и молиться. Ведь если ты не поднимаешь глаза к небу, то, конечно, и душа будет пребывать в темноте, а это недопустимо. Какая может быть грусть, какие черные мысли, если этот день, возможно, станет последним в твоей жизни. Нигде ведь не написано, будешь ли ты жить завтра. Только на надгробиях пишутся даты рождения и смерти. Да и то, их напишут тогда, когда ты уже не будешь об этом знать. Вот и воспринимай каждый день как последний и будь таким, каким бы ты был в свой последний день. Тогда не страшно будет и умирать. Потому что будешь готов к переходу в иную жизнь и знать: смерти нет. Самое трудное — не вгрызаться в то, что отнято. Все происходит не просто так, за этим что-то стоит. Если ты смог это принять, станет легче, намного легче.

«ЭТО И НАЗЫВАЕТСЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТЬЮ ПОКОЛЕНИЙ»

А материальные блага, на ваш взгляд, — это важно?
Ты рожден голым младенцем, голым и умрешь. И какая тебе разница, в золотом гробу тебя похоронят или предадут земле в глухом лесу. Никакой, правда? Естественно, тебе и в голову не приходило, когда ты рождался голым, какие у тебя будут блага и будут ли. И потом, раз тебе дано, когда-нибудь все равно заберется. Нужно помнить об этом. И задаваться мыслью: зачем ты хватаешь, почему ссоришься из-за этого? Пройдет время, и ты вообще не вспомнишь, зачем тебе это было нужно. Так не лучше ли сохранить свое? А свое — это семья, нажитые духовные традиции. Вот это и нужно оберегать. Твое богатство и главный капитал — это дети. Правильно воспитав детей, ты обретешь через какое-то время еще больший капитал. Деньги приходят и уходят, инфляция все съест, и бизнес пойдет кувырком, а дети станут хорошими людьми, обретут профессию и будут тебя, отца, содержать в старости. И не просто содержать — ты будешь почивать на лаврах, потому что такова духовная традиция. Почему отец — глава семьи? Потому что он воспитывает детей так, чтобы они его через 20 лет кормили и поили. А он будет отдыхать, радоваться жизни детей, руководить семьей, давать советы и воспитывать внуков, пока дети работают. Это, на мой взгляд, и называется преемственностью поколений.

«АНГЕЛЫ НАМ ПОМОГУТ»

Говорят, наша роль — быть светом, а не уйти туда, где светло и без нас. А вы можете сказать, что стали светилом для кого-то?
Знаете, нельзя говорить, что я дал кому-то свет. Это нескромно. В Святом Писании написано: «Обратив путь хотя бы одного человека к вере, обретешь рай». Если кто-то из людей, с кем я общался, прочувствует то, о чем я говорю, то это можно считать светом, который я им дал. А так... Иной раз нужно даже не пламя, а маленький огонек. Бывает так, что ты помог человеку в малом, а сделал его жизнь светлее и радостнее. Даже если дал человеку соль, то сделал его ужин вкуснее. Надо дарить радость людям в мелочах, из которых и состоит наша жизнь. Нужно идти навстречу друг другу с чистыми помыслами, не затаивая обиду, не враждуя. Тогда ангелы нам помогут.

Вам не сложно в вашем актерском цехе с подобными понятиями о жизни?
Вот вам со мной сложно?
Нисколько!
Вот и я общаюсь с легкими для меня людьми. Я компромиссный человек. Во мне есть ощущение, что мы живем не просто так. Люди ведь говорят об одном и том же, только на разных языках.
Как меняется известный актер-мужчина, становясь отцом?
Это не происходит внезапно. Ведь с первого дня новость о том, что твоя жена беременна и у тебя будет ребенок, окрыляет. Ты вместе с любимой женщиной переживаешь, вы вместе ждете того дня, когда на свет появится ваш общий ребенок, и довольно трудно отследить в этот момент собственные изменения, потому что поглощен более важными вещами.
А какие роли в кино, будучи отцом, не сыграете уже никогда?
Наверное, есть такие. С некоторых пор, выбирая роль, я ориентируюсь не только на потенциальных взрослых зрителей, но и на детей. Так, кстати, было не всегда. Когда у тебя маленький сын, начинаешь задумываться о том, что когда-нибудь он обязательно посмотрит эту картину и захочет ее с тобой обсудить. Могу сказать, что мне не стыдно за свои предыдущие роли в кино, когда я еще не ориентировался на семейные ценности.
Скажите, на чем зиждется ваше семейное счастье?
Думаю, на вере. На вере в отношения и в наш)- жизнь, которую мы с Татьяной творим под благословением Всевышнего.

Она вдохновляет нас на добрые дела, дает надежду на то, что сын вырастет достойным человеком, на то, что нет зла без добра. Это трудно объяснить. Просто есть ощущение семьи, а это и есть счастье.
Обычно отцы хотят видеть своих сыновей в той профессии, в которой они сами не состоялись. Вы хотели бы, чтобы ваш Ванечка стал моряком? Вы ведь сами мечтали им быть.
Нет, не хотел бы. У меня нет уверенности и по поводу актерской профессии. Действую но принципу моего отца: чем бы мой Ванечка ни занимался, главное, чтобы стал хорошим человеком и мне не было за него стыдно. Сейчас его больше интересуют книжки. Он тычет пальцем в картинку и просит, чтобы я рассказал ему, что да почему. Получив исчерпывающий ответ, перелистывает страницу и тычет в следующую картинку. Когда ребенок тяготеет к знаниям — это самое радостное, что может быть для родителей.
Известно, что ревность — это грех. Вам знакомо это чувство?
Знакомо, хотя это и неправильно. Правильно, когда судишь по себе. Если ты сам готов к измене, тогда и жену свою ревнуешь, думая, что она так же может изменить тебе. А если ты ей доверяешь так же, как и она тебе, то ревность никогда не ворвется в дом. Татьяна мне доверяет. Хотя иногда подозрительно глядит на меня и спрашивает, почему это я недостаточно ее ревную. (Смеется.) Поводов для ревности ни она, ни я конечно же друг другу не даем. Главное, что у нас есть взаимоуважение, обвенчанное любовью.