Карабкаться на крыши в детстве и играть в футбол ей было намного сложнее, чем сверстникам. Девочка, однажды околдованная игрушечным пианино, теперь звезда эстрадного Олимпа. Как ее сказка стала былью — рассказывает она сама.

Язастал ее на кухне за, казалось бы, обычным для женщины делом — стряпаньем. Видеть, как известная певица, незрячая, ловко раскатывает тесто и лепит вареники, было удивительно. «Я помню мамины вареники с сыром, — улыбается Диана. — Мои руки знают, каким должно быть тесто, чтобы получилось так же, как у мамы. Я леплю их в особых случаях и для дорогих гостей. А ты один из них».
Для меня это было необыкновенное застолье.
Диана Гурцкая. Люблю, когда в доме большой «погреб», в котором есть ткемали, соленья и варенья, компоты, фейхоа протертая. Петя, мой муж, ворчит: зачем, мол, надрываться, если все это можно купить в магазине? Плита у нас дорогая, испортишь — накажу! — так грозится он в шутку. (Смеется.)
Когда я впервые увидела Диану на конкурсе, где она пела и что-то вышивала, меня окатила волна такой нежности, это было так трогательно!
Алла Пугачева, певица
Мама моя чудесно готовила... Я родилась в Сухуми, в замечательном приморском городе. Для родителей мое появление на свет — четвертого ребенка в семье — стало, по их словам, подарком судьбы. Посмотреть на меня приходили многочисленные родственники и друзья. Ребенок как ребенок: руки, ноги, голова... Позже мама рассказывала, что сразу же заметила: что-то с моими глазами не в порядке. Но думала, что это со временем пройдет. Я.не ловила движения мамы, не следила за ней взглядом, сообщает call центр.

Родители были в шоке, когда поняли, что я не вижу. Но мир для меня никогда не был окрашен в черный цвет. Родители предпринимали бесконечные походы по врачам и самым лучшим клиникам Сухуми. Москвы и Одессы, надеясь на чудо прозрения. Но безрезультатно.
Росла я в самой счастливой семье, меня буквально носили на руках, баловали. Вообще на Кавказе детство проходит очень солнечно и в любви. Это была жизнь в раю. Родители смогли внушить, что я абсолютно нормальный ребенок, такой же, как и все. Я вместе с детишками из соседних домов лазила по крышам, чердакам, падала, могла проказничать, шалить. Меня шлепали за провинности и неусидчивость. Я даже пробовала со сверстниками курить! (Смеется.) Сидим мы и дымим, изображая заядлых курильщиков. И надо же было в тот момент появиться моей бабушке! Ее глазам предстала картина, как ее любимая внучка Диана затягивается самокруткой из сухих ореховых листьев. Ой, что началось! Она при всех отшлепала так, что я еле вырвалась! Мало того что чуть не зад жнулась от дыма, так еще и от бабушки досталось. С тех пор на все уговоры повторить обряд курения я отказывалась.
Когда пришло время идти в первый класс, родители сказали мне, что я пока не буду школьницей. Подружки вовсю готовятся, покупают форму, буквари и пеналы. А мне не покупалось ничего! Меня это сильно настораживало: у каждого ребенка было 1 сентября, а у меня его нет. Стала докучать маме вопросом, почему меня не отпускают в школу. Представляю, что творилось в ее душе тогда. Моя бедная мама прижала меня к себе: «Дианочка, ты пока будешь со мной, а в школу ты скоро обязательно пойдешь». И вот наконец отец мне говорит: «Твоя мечта сбылась, доченька. Но твоя школа будет далеко от дома». Меня привезли в интернат для незрячих детей.
«Я МОЛИЛА БОГА, ЧТОБЫ МАМА ОКАЗАЛАСЬ РЯДОМ»
Первое время вдали от семьи было невыносимо. Я поняла, что осталась одна и больше рядом не будет дорогих людей — мамы, папы, братьев и сестер. Почувствовала себя такой одинокой, что поначалу замкнулась, молчала, отказывалась есть и общаться с одноклассницами. Вспоминала маму и плакала, уткнувшись в подушку. Молила бога, чтобы она оказалась рядом... Думала: что в это время делают мои родные? Пять вечера, папа пришел с работы, мама суетится, готовит ужин. 8 часов вечера, все собрались за большим столом ужинать. Но без меня. Я на расстоянии чувствовала запахи маминой еды, свежеиспеченного хлеба и нарванных в саду мандаринов. Я жила от каникул до каникул. Открывала чемодан и наслаждалась запахом вещей, которые сложила туда мама. Это был запах маминых рук. С куклой, которую мне купила мама, я не расставалась. Брала ее даже на уроки, и учителя, зная мою привязанность, разрешали мне это.
Читали мы по Брайлю, на ощупь. Я достаточно быстро освоила этот метод чтения и была одной из лучших учениц в классе. Но ненавидела уроки физкультуры. На них мы бегали кросс на большие дистанции, лазили по канатам. Те дети, кто чуть-чуть видел, бегали сами по себе, а совсем незрячих сопровождал учитель. Но для меня это было нетрудно: я «выучила» все углы, ступеньки и повороты, чувствовала, где свернуть, а где бежать прямо. Мы даже играли в футбол!
«КОГДА СТАНУ БАБУШКОЙ, БУДУ РАССКАЗЫВАТЬ ВНУКАМ»
Родители обязательно приезжали на выходные. Привозили множество разных вкусностей. Специально для меня братья и сестры готовили мои любимые чурчхел}', хачапури. Я с нетерпением ждала каникул, чтобы провести их в кругу своих родных людей. Но самым запоминающимся был Новый год, когда с разных концов страны съезжатась братья и сестры. Я из Тбилиси, братья из Тюмени, где они учились.
Помню, как я входила и чувствовала аромат ели по всему дому. Подготовка к празднику длилась две недели, но елку мы ставили только 31 декабря. Самой ответственной была церемония развешивания игрушек. Мне, как самой младшей, доверяли крепить красную звезду на макушку елки. Я умею делать гирлянды из цветной бумаги. Сейчас столько всяких новогодних игрушек, но вот те гирлянды, которые мы с сестрами «лепили» до поздней ночи, мне дороже всего. До сих пор мастерю их, и каждый раз по-новому. Муж, видя, как я часами склеиваю эти разноцветные цепи, посмеивается. А для меня это некая связь со счастливым детством, напоминание о тех далеких новогодних праздниках...
Чем старше я становлюсь, тем чаще вспоминаю маму. Мне ее очень не хватает. Такое чувство, как будто нечто целое разделили надвое... (Вытирает слезы.) По утрам она заходила ко мне в спальню, чтобы поцеловать и пожелать доброго дня. А перед сном укутывала, садилась рядышком и гладила мои руки, пока я не усну. Это уже не повторится никогда, и я живу воспоминаниями о маме. Когда стану бабушкой, буду рассказывать своим внукам. Папа мой — очень сдержанный мужчина, но очень внимательный к детям. Никогда не наказывал нас, да этого и не требовалось. Достаточно было одного взгляда отца, чтобы понять его. Он за-
ходил в дом, и мы все понимали: пришел главный мужчина и глава семейства. Мы вставали и приветствовали папу.
Я очень ждала свой выпускной. Но не суждено было насладиться этим днем. Накануне началась грузино-абхазская война. Помню, как мы в четыре часа утра собирали вещи, чтобы уехать, как оказалось, в никуда. Я, совершенно растерянная, стояла посреди комнаты. Подошла к роялю, села и стала играть. Я сильно била по клавишам, чтобы заглушить детский плач, вой машин и крики людей. Это был какой-то кошмар. Потом закрыла крышку рояля, погладила ее и ушла. Рояль сгорел. Вместе с нашим домом (плачет). Это боль, от которой я не избавлюсь никогда.
«ТРИ МИНУТЫ, ТИШИНА и... ШКВАЛ АПЛОДИСМЕНТОВ»
Сколько я себя помню — всегда пела. На день рождения мама подарила мне крошечное игрушечное пианино. Мои подружки целыми днями играли с куклами, а я наигрывала на пианино мелодии и пела. Меня словно околдовало! Могла сутками напролет играть. Пела везде: когда гуляла с мамой в парке, когда собирала цветы, убиралась дома или в комнате в интернате. Преподаватели, узнав о моей страсти к музыке, развивали мой дар. Они занимались со мной, возили на песенные конкурсы по Грузии. Параллельно я поступила учиться в музыкальную школ}7. Но уже со зрячими детьми. Было трудно. Заучивала наизусть произведения Баха, Бетховена. Терпеть не могла сольфеджио, но любила гармонию. Поблажек мне не давали, да я их и не люблю. За неусидчивость били по пальцам линейкой.
Мой первый выход на большую сцену — в дуэте с Ирмой Сохадзе (исполнительница песни «Оранжевое небо». — Прим.ред.) Я представляла свою школу-интернат на одном из музыкальных конкурсов. Потом был большой гала-концерт с участием звезд грузине кой эстрады—Нани Брегвадзе, Тамары Гвердцители. Я спела народную песню. Три с половиной минуты, потом тишина и... шквал аплодисментов, море цветов! Тогда во мне случилось озарение, и с тех пор меня магнитом тянет па сцену. Тогда я сказала себе, что посвящу свою жизнь только пению, и до сих пор верна своему слову.
После того триумфального выступления в Тбилиси меня стали узнавать. Но слава прошла так же быстро, как и пришла. Я завершала учебу в интернате. И потом, в те смутные времена раскрутиться было невероятно сложно. Но я уже болела сценой и очень переживала от вынужденного творческого простоя. Все организовал мой брат Роберт. Он один из первых разглядел во мне певицу и делал все, чтобы воплотить мою мечту в реальность!
В Москве был объявлен конкурс «Москва-Ялта-Транзит». У Роберта хранилась аудиокассета с моими песнями, ужасного качества, но расслышать, что я пою, было можно. Роберт случайно где-то прочитал об этом конкурсе и отправился с той самой кассетой в оргкомитет, чтобы вручить ее для прослушивания. А я ни сном ни духом! Звонит мне в Тбилиси и буквально ошарашивает новостью: я попала на отборочный тур конкурса «Москва-Ялта-Транзит». Я подумала, он шутит. А он, не слушая меня, командует: «В такое-то время тебе нужно быть в Москве, так что собирай вещи и вперед на самолет». Тут у меня прямо сердце стало вырываться из груди от предвкушения поездки! До сих пор называю Роберта своим добрым талисманом. Вместе с восторгом меня одолевал страх перед конкурсом, жюри и встречей с огромным мегаполисом. Меня собрали в дорогу мои сестры и родители. Прилетела в Москву, все происходило как во сне.
Я спела две песни и попала в двадцатку. Александр Ревзин, непревзойденный режиссер массовых зрелищ, руководил конкурсом. Вели церемонию Лолита и Саша Цекало. Все участники конкурса перед его началом по замыслу режиссера выбегали на сцену, пританцовывая. Я понимала, что не смогу влиться в это действо, и мне стало страшно. Сказала Роберту, но он просто рассвирепел: «Выйдешь со всеми, упадешь, помажу зеленкой рану, встанешь и пойдешь дальше!» Не поверите, во мне что-то воспряло. Выбежала со всеми на сцену. Зал аплодировал мне стоя. Я поняла, что смелость способна на многое. !

Я получила специальный приз зрительских симпатий, который придумали Игорь Николаев и Лариса Долина. Потом Игорь мне сказал, что ему не хотелось, чтобы я ушла без награды. Он видел, как я старалась и переживала. Бесконечно благодарна этому человеку, он для меня как ключ в шоу-бизнес! Он мой Учитель.
После конкурса стоим мы с Робертом за сценой и оба понимаем, что сказка закончилась и снова начнутся обычные дни. И тут к нам подходит Николаев и говорит: «Дианочка, у вас потрясающий голос и я вам помогу». И я поняла, что сказка еще не закончилась, а может, даже не началась. И вот он, добрый волшебник, передо мною. Тот день и стал моим стартом в мир шоу-бизнеса.
Мне приятно, что Лариса Долина как профессионал отметила мои способности. Лариса Александровна очень сдержанна в оценках творчества коллег, и ее мнение для меня особенно ценно. Я постепенно стала понимать, что мечты сбываются, если очень захотеть. Они словно крылья, помогающие нам парить над суетой. Я мечтала
стать певицей, потом мечтала выпустить сольный альбом, выйти замуж и стать счастливой в браке, непременно родить ребенка и испытать счастье материнства. И это все произошло со мной.
«ПЕТЯ ЗНАЛ И ПОНИМАЛ, НА КОМ ЖЕНИТСЯ»
Удивительно, но крестной мамой нашего роман, с Петром стала... Ирина Хакамада. В 2003 году Петр с Ириной работали вместе. Она как-то поинтересовалась, знает ли он певицу Диану Гурцкую. Она хотела, чтобы я поучаствовала в избирательной кампании ее партии. Помню, Петр связался с моим братом и озвучил пожелание Хакамады.
Наше знакомство поначалу носило формальный характер и Петр не воспринимал меня как человека, скорее, как некий сценический образ. Да и я видела в Петре исключительно делового партнера. Все изменилось, когда Петя приехал ко мне на день рождения. Я стала петь а капелла на грузине ком языке. Позже Петр признался мне, что именно в тот самый момент он понял, что влюблен. (Смеется.)

Конфетпо-букетпый период продолжался больше года. Как-то раз мы с Петей и Робертом пришли на концерт Кати Лель. Увидев рядом со мной молодого человека, она спросила: «Твой?» Я покраснела и ответила, что Петя — друг семьи...
Петр (улыбаясь, вмешивается в рассказ Диа-ны). Услышав это «друг семьи», я понял, что мы достигли точки «невозврата». После такой фразы мужчина либо навсегда остается просто другом женщины, либо исчезает из ее жизни. Я решил сразу же поговорить с Дианой. Беседа была долгой и нелегкой для нас обоих, а потом я ушел. Выхожу из подъезда, и на мобильный телефон приходит сообщение, которое Диана на самом деле хотела отправить не мне, а своей подруге: «Нана, если ты сейчас стоишь, то сядь, я тебе такое расскажу!» После этого Диана, поняв, что перепутала телефонные номера, неделю не отвечала на мои звонки! (Хохочет.) Вот такое у нас с Дианой произошло объяснение. Еще какое-то время она пыталась убедить меня, что нашим отношениям препятствует множество сложностей. В ответ я приносил «Слепого музыканта» Короленко и читал ей вслух. Так, постепенно привыкая к новым обстоятельствам, мы сближались все больше и больше.
Диана — уникальная женщина, обладающая совершенно иным восприятием мира. Да, в каких-то жизненных ситуациях ей приходится тяжелее, чем остальным, но таких моментов немного. Считаю, что она гораздо более успешна, чем миллионы людей, обладающих стопроцентным зрением. Я никогда не относился к Диане как к человеку из мира шоу-бизнеса. Для меня она в первую очередь женщина—любимая жена и мать моего ребенка.

приезжаешь домой, тебя обнимает муж, а ребенок тянется ручонками — нет, наверное, большего счастья для женщины. Петр поддерлшвает меня во многом, он знал и понимал, на ком женится. (Смеется.) Петя—тот мужчина, которому я полностью доверила свою судьбу. Я всегда относилась с боязнью ко всему, понимала свою ситуацию. Петя не ворвался в мою жизнь, а вошел в нее тихо, даже робко как-то, расположив меня к себе. Мне сразу же стало с ним спокойно. Он интересный, мудрый. Я всегда хотела, чтобы мой мужчина был собеседником, с которым мне не будет скучно.
Когда мы только познакомились, мне понравилась смелость Пети: он совершенно спокойно предложил мне сходить с ним в кино на «Богиню» Ренаты Литвиновой. Я обалдела! Ведь это было не банальное приглашение в ресторан, а несколько необычный для незрячего человека поход в кинотеатр... Я сказала ему о своих опасениях. Что он видит меня на сцене в красивом платье и макияже. Но ведь это только фасад жизни. А реальность иная. Это жизнь с незрячим человеком. Говорила ему, что его родители мечтают, чтобы рядом с их сыном была девушка красивая, здоровая и порхающая. Он мне ответил: «Диана, мои родители будут любить ту, которую я выберу». Так и получилось. Для его родителей я третья дочь, после двух Петиных сестер. Мама Пети — учитель, довольно строгая женщина. Но никогда не сказала ничего дурного в мой адрес. Она прекрасная свекровь, ее визитам в наш дом я всегда рада. Стараюсь готовить для нее сама.
Рождение Кости полностью изменило мою жизнь. Он — мое солнышко. Такой сладкий, бежит мне навстречу, что-то лопочет. Мы с ним любим смотреть мультики, я знаю их наизусть! Просматриваем книги. Я выучила каждую страницу, где что нарисовано, каждую картинк), и когда Костя спрашивает о чем-то, я уже знаю, что ответить. Я держу теннисную ракетку и гоняюсь вместе с ним за мячом. Малыш не должен догадываться ни о чем. Придет время, и он сам все увидит и поймет. Но он уже внимателен ко мне. Говорит: «Осторожно, мамочка!» Пока не хочу от-
давать его в садик, он ходит в центр раннего развития. И знаете, мы с Петей подумываем еще об одном ребенке. (Улыбается.)
Хотите знать, что я загадала на Новый год? Чтобы всем было хорошо в этой жизни, а значит, будет хорошо и мне. Хочу, чтобы были здоровы дети, их мамы, чтобы в семьях были покой и лад. Сейчас, когда я читаю молитвы перед сном, каждый раз благодарю Бога за подаренного мне сына.